БиографияВершинин Константин Андреевич – командующий 4-й воздушной армией (2-й Белорусский фронт), генерал-полковник авиации.
Родился 21 мая (3 июня) 1900 года в деревне Боркино Притыкинской волости Яранского уезда Вятской губернии (ныне не существует; территория Шишовского сельского поселения Санчурского района Кировской области). Русский. В 1911 году окончил 3 класса сельской школы. Был разнорабочим и плотником в деревнях Заозерье и Притыкино (1911-1912), селе Аргамач (1912-1913), деревне Боркино (июнь-октябрь 1913), деревне Ковербуй (1913-1914) и селе Аргамач (июнь-октябрь 1914) (ныне – территории Санчурского района Кировской области и Медведевского района Республики Марий Эл).
В 1914-1916 годах работал плотником на судостроительном заводе пароходного общества «Русь» в Звениговском затоне (ныне город Звенигово, Республика Марий Эл). В 1916-1917 годах работал на лесосплаве на реках Большая Кокшага и Волга, а также лесорубом-возчиком в Царёвококшайском лесничестве (ныне город Йошкар-Ола, Республика Марий Эл). В 1917-1919 годах вновь плотничал на судостроительном заводе в Звениговском затоне.
В армии с июня 1919 года. До октября 1919 года служил красноармейцем в Симбирском запасном пехотном полку. В 1920 году окончил Симбирские пехотные командные курсы (ныне город Ульяновск). В июле-октябре 1920 – командир маршевой роты запасного полка (город Дорогобуж ныне Смоленской области).
Участник Гражданской войны: в октябре 1920 – июле 1921 – командир роты и командир батальона 49-го стрелкового полка (Западный фронт, с марта 1921 года – Орловский военный округ). Участвовал в боях с войсками С.Н.Булак-Балаховича в Белоруссии и отрядом И.С.Колесникова в Воронежской губернии.
В 1923 году окончил курсы «Выстрел». В 1923-1928 – командир роты Симбирской (с 1924 – Ульяновской) пехотной школы, в 1928-1930 – командир батальона стрелкового полка (в Приволжском военном округе; город Ульяновск).
В 1930 году заочно окончил 1 курс Военной академии имени М.В.Фрунзе, в 1932 году – Военно-воздушную академию имени Н.Е.Жуковского. Служил начальником оперативного отдела штаба авиабригады (в Украинском военном округе), в январе 1933 – феврале 1934 – помощником начальника тактического отдела Научно-испытательного института ВВС. С 1934 – командир авиаэскадрильи, а в 1938-1940 – помощник начальника по лётной подготовке Липецкой высшей лётно-тактической школы ВВС. В 1935 году экстерном окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.
В 1940-1941 – заместитель командира 49-й авиационной дивизии (в Харьковском военном округе). В мае-сентябре 1941 – начальник Липецких высших авиационных курсов усовершенствования ВВС.
Участник Великой Отечественной войны: с сентября 1941 – командующий ВВС Южного фронта, в мае-сентябре 1942 – командующий 4-й воздушной армией, в сентябре 1942 – марте 1943 – командующий ВВС Закавказского фронта, в марте-мае 1943 – командующий ВВС Северо-Кавказского фронта, в мае 1943 – мае 1945 – вновь командующий 4-й воздушной армией. Воевал на Южном (сентябрь 1941 – июль 1942), Северо-Кавказском (июль-сентябрь 1942 и март-ноябрь 1943) и Закавказском (сентябрь 1942 – март 1943) фронтах, в составе Отдельной Приморской армии (ноябрь 1943 – апрель 1944) и на 2-м Белорусском фронте (апрель 1944 – май 1945).
Соединения под его командованием участвовали в обороне Донбасса и Ростова-на-Дону, Барвенково-Лозовской операции, битве за Кавказ, воздушном сражении на Кубани, Новороссийско-Таманской, Керченско-Эльтигенской, Крымской, Белорусской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.
За успешное руководство воздушной армией и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года генерал-полковнику авиации Вершинину Константину Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
После войны до марта 1946 года продолжал командовать 4-й воздушной армией (в Северной группе войск, Польша). В марте 1946 – сентябре 1949 – главнокомандующий Военно-воздушными силами – заместитель министра обороны СССР.
В феврале-сентябре 1950 – командующий 57-й воздушной армией (в Прикарпатском военном округе; город Львов, Украина), в сентябре 1950 – сентябре 1951 – командующий 24-й воздушной армией (в Группе советских войск в Германии). В сентябре 1951 – апреле 1953 – командующий войсками Воздушной обороны приграничной линии – заместитель главнокомандующего ВВС, в апреле-июне 1953 – 1-й заместитель главнокомандующего Военно-Воздушными Силами.
В июне 1953 – мае 1954 – командующий войсками Противовоздушной обороны страны. С мая 1954 – командующий войсками Бакинского района ПВО, в июне 1954 – апреля 1956 – командующий войсками Бакинского округа ПВО.
С апреля 1956 – заместитель главнокомандующего ВВС по военно-учебным заведениям, а в январе 1957 – марте 1969 – главнокомандующий Военно-Воздушными силами – заместитель министра обороны СССР. С марта 1969 – генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Член Центрального Комитета КПСС в 1961-1971 годах, кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-1956 годах. Депутат Верховного Совета СССР 2-го и 4-7-го созывов (в 1946-1950 и 1954-1970 годах).
Главный маршал авиации (1959). Награждён 6 орденами Ленина (13.12.1942; 21.07.1944; 19.08.1944; 21.02.1945; 20.05.1960; 22.05.1970), орденом Октябрьской Революции (22.02.1968), 3 орденами Красного Знамени (27.03.1942; 3.11.1944; 15.11.1950), 3 орденами Суворова 1-й степени (16.05.1944; 10.04.1945; 29.05.1945), орденами Суворова 2-й степени (25.10.1943), Отечественной войны 1-й степени (22.02.1943), медалями, польскими орденами Возрождения Польши 2-й степени, «Виртути Милитари» и «Крест Грюнвальда», другими иностранными орденами и медалями.
Почётный гражданин посёлка Санчурск (Кировская область).
Бюсты К.А.Вершинина установлены в городе Киров и деревне Большая Шишовка (Санчурский район Кировской области). Его именем названы улицы в городах Москва, Волгоград, Киров, Звенигово (Республика Марий Эл), Лисичанск (Луганская область, Украина), посёлке Санчурск и деревне Большая Шишовка (Кировская область), улица и переулок в деревне Новоподклетное (Рамонский район Воронежской области). В Москве на одном из зданий бывшей Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского, где он учился, и в Звенигово на здании судостроительного завода, где он работал, установлены мемориальные доски. Имя К.А.Вершинина в 1974-1999 годах носило Барнаульское высшее военное авиационное училище лётчиков.
Воинские звания:
Полковник (15.11.1937);
Генерал-майор авиации (22.10.1941);
Генерал-лейтенант авиации (17.03.1943);
Генерал-полковник авиации (23.10.1943);
Маршал авиации (3.06.1946);
Главный маршал авиации (8.05.1959)
Вершинин Константин Андреевич , советский военачальник, Главный маршал авиации (1959). Герой Советского Союза (19.08.1944).
Происходил из крестьянской семьи. Окончил сельскую церковно-приходскую школу. С 1911 г. работал плотником, лесорубом. С началом Первой мировой войны устроился на судоремонтный завод, учился в вечерней школе для рабочих. В Красной Армии с июня 1919 г., зачислен красноармейцем в Симбирский запасной пехотный полк Восточного фронта. После окончания в июле 1920 г. Симбирских пехотных командных курсов назначен командиром маршевой роты 14-го запасного полка Западного фронта. Командуя ротой и батальоном в 49-м стрелковом полку 6-й стрелковой дивизии Западного фронта, участвовал в боях с вооружёнными формированиями генерала С.Н. Булак-Балаховича и в ликвидации банд И.С. Колесникова в Воронежской губернии. После войны Вершинин был командирован на учёбу в Высшую тактико-стрелковую школу комсостава РККА им. ΙΙΙ Коминтерна, по её окончании в августе 1923 г. назначен командиром роты 12-й Краснознамённой пехотной школы Приволжского военного округа.
С ноября 1928 г. командовал батальоном во 2-м стрелковом полку 1-й Казанской дивизии этого же округа. В октябре 1930 г. зачислен слушателем в Военно-воздушную академию РККА им. профессора Н.Е. Жуковского, с этого времени проходил службу в ВВС. По окончании академии в июне 1932 г. назначен начальником оперативного отдела штаба 20-й авиационной бригады ВВС Украинского военного округа. С января 1933 г. - помощник начальника тактического отдела Научно-испытательного института ВВС РККА, с февраля 1934 г. - командир эскадрильи Высшей лётно-тактической школы ВВС РККА. В 1935 г. окончил курсы при 1-й военной школе лётчиков им. А.Ф. Мясникова. С августа 1938 г. - помощник начальника, а с мая 1941 г. - начальник Высших авиационных курсов усовершенствования лётного состава РККА.
В начале Великой Отечественной войны в сентябре 1941 г. полковник К.А. Вершинин был назначен командующим ВВС Южного фронта, с мая 1942 г. - генерал-майор Вершинин командовал 4-й воздушной армией. Под его руководством войска армии принимали активное участие в Ростовской и Барвенково-Лозовской наступательных операциях. В сентябре 1942-го - апреле 1943 гг. он исполнял должность командующего ВВС Закавказского фронта. В марте 1943 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации. Во время наступления советских войск на Кавказе по его инициативе были применены малоскоростные, но высокоманевренные истребители И-153 «Чайка», которые эффективно атаковали противника на малых высотах. В мае 1943 г. Вершинин вновь был назначен командующим 4-й воздушной армией, руководил ею в воздушных сражениях на Кубани. ВВС армии участвовали в прорыве оборонительного рубежа «Голубая линия», и Крыма от противника. Затем армия участвовала в Белорусской наступательной операции. В октябре 1943 г. ему присвоили звание генерал-полковника авиации. За умелое руководство соединениями армии и проявленные при этом мужество и героизм генералу К.А. Вершинину было присвоено звание Героя Советского Союза. В ходе Восточно-Прусской операции, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические условия, соединения 4-й воздушной армии под командованием генерал-полковника авиации К.А. Вершинина обеспечили успешные действия сухопутных соединений при разгроме группировки противника.
После войны генерал-полковник авиации К.А. Вершинин занимал должность главкома ВВС - заместителя министра обороны СССР. Звание маршала авиации ему было присвоено в июне 1946 г. В период перевооружения ВВС реактивной техникой по его инициативе осенью 1946 г. был создан 1-й специальный учебный центр для обучения лётного состава полётам на реактивных самолётах. В августе 1947 г. под его руководством на воздушном параде в Тушино советские лётчики впервые продемонстрировали групповой высший пилотаж на реактивных истребителях. В феврале 1950 г. маршал авиации К.А. Вершинин назначен командующим 57-й воздушной армией. В сентябре того же года вступил в командование 24-й воздушной армией. С сентября 1951 г. - командующий войсками Воздушной обороны пограничной линии и заместитель главнокомандующего ВВС; с апреля 1953 г. - 1-й заместитель главнокомандующего ВВС, с июня - командующий Войсками ПВО страны. С мая 1954 г. - командующий войсками Бакинского района ПВО. С апреля 1956 г. - заместитель главнокомандующего ВВС по вузам. В январе 1957 г. вновь назначен главнокомандующим ВВС, он же заместитель министра обороны СССР и член Коллегии Министерства обороны СССР, член Главного Военного совета Вооружённых Сил СССР. В мае 1959 г. ему было присвоено звание Главного маршала авиации. С марта 1969 г. - генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов МО СССР. Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
Награждён: 6 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 3 орденами Красного Знамени, 3 орденами Суворова 1-й ст., орденами Суворова 2-й ст., Отечественной войны 1-й ст., медалями, а также иностранными орденами.
Главный маршал авиации Константин ВЕРШИНИН
О телеграмме из Москвы полковнику Вершинину, начальнику Высших авиационных курсов усовершенствования летного состава, сообщили в разгар очередного летного дня. Было это в двадцатых числах сентября 1941 года. Собственно, назвать тот день очередным летным можно лишь с известной натяжкой. Два летних месяца того лета и начавшийся первый месяц осени вполне можно было принять за один бесконечно тянувшийся летный день: инструкторы и руководящий состав курсов, казалось, не уходили с аэродрома, все это время, от зари до зари потрясал окрестность рев моторов бомбардировщиков. Одни взлетали и уходили на исходный пункт маршрута и дальше на отработку задания по самолетовождению, затем на полигон для учебного бомбометания, другие, выполнив заданные упражнения, возвращались в зону аэродрома, вставали в круг и заходили на посадку.
С началом Великой Отечественной войны на курсы была возложена задача подготовки бомбардировочных полков для фронта. Центр через своих представителей-инспекторов, членов различных комиссий, наезжавших для проверки хода и качества комплектования и переучивания частей, выдвигал только одно требование: быстрее! Как можно быстрее формировать, обучать и отправлять на фронт новые авиационные части!
Большую часть самолетов, которыми вооружались формируемые полки, составляли СБ - скоростные бомбардировщики, значительно меньшую - Пе-2, фронтовые пикирующие бомбардировщики самой последней конструкции. Предпочтительнее, конечно, было бы иметь обратную пропорцию, ибо СБ прекрасная для своего времени боевая машина, созданная группой авиаконструкторов во главе с А. А. Архангельским и превосходящая лучшие отечественные и зарубежные образцы бомбардировщиков. К 1941 году, несмотря на модернизацию, она устарела. К тому же многие самолеты и моторы уже выработали установленный для них ресурс, а заменять их было нечем, приходилось ремонтировать отдельные детали и агрегаты своими силами, что называется, латать дыры. Случались поломки и отказы. В авиации за всякую аварию строго спрашивают, ну а в условиях начавшейся войны, когда каждый самолет на вес золота, тем более…
Прочитав на бланке телеграммы: «Немедленно прибыть в Москву», Вершинин встревожился. Вызывать в такое напряженное время начальника курсов без основательных причин не будут. Какие же могут быть причины? Поломки самолетов, случившиеся в последние месяцы при переучивании молодых летчиков? - эта мысль возникла сразу же.
В Москве, в штабе ВВС, Вершинин доложил о своем прибытии генералу Н. А. Соколову-Соколенку. Генерал работал в главном управлении обучения, формирования и боевой подготовки. Вершинин знал его давно и поэтому, не вытерпев, спросил, не знает ли он, по какому делу вызывали.
Может, снимут…
В ответ Соколов-Соколенок развел руками и предложил:
Давай-ка, Константин Андреевич, доложим начальству о твоем прибытии и пока чайку попьем. Что замыслило о тебе начальство - я не знаю. А снять? Так ведь для этого в Москву вызывать необязательно.
Доложили П. Ф. Жигареву, бывшему однокурснику Вершинина по академии, возглавлявшему теперь Военно-Воздушные Силы. Последующие часы тянулись невыносимо долго. Ответный звонок раздался к вечеру.
…Напутствий, которые затем были высказаны, Вершинин не запомнил. Соколов-Соколенок жал руку, желал ни пуха ни пера… Теперь, когда кончилось томительное ожидание, напряжение спало, Вершинин остановил взгляд на стоявшем рядом небольшом чемодане, который прихватил с собой в Москву. Вспомнил, как собирала его в дорогу жена, Валентина Александровна, как волновалась, предполагая, что всякое может случиться. По ее мнению, основания для такого рода предположений имелись:
Однажды тебя вызывали в Москву… Не забыл, наверное?
То, что она имела в виду, Вершинин, конечно же, помнил. Произошла эта история в последний предвоенный год. Пришел приказ, гласивший о том, чтобы к перелету в Москву была подготовлена большая группа самолетов для участия в предстоящих авиационных учениях.
В назначенный для перелета день погода позволяла выпустить экипажи в воздух. Начальник метеослужбы дал сводку, из которой следовало, что на маршруте ухудшения условий не ожидается. Полковник Вершинин, в то время помощник по летной подготовке начальника высших авиационных курсов усовершенствования, дал «добро» на взлет. Летчиков предупредил: при ухудшении погоды и понижении высоты облачности до 800 метров не лезть на рожон, вернуться на свой аэродром.
Только самолеты ушли на маршрут, начался дождь. Можно было еще передать команду ведущему группы о возвращении экипажей, но начальник курсов не разрешил этого, тем более что метеослужба прогнозировала летную погоду в районе Москвы. Кончилось все тем, что пять самолетов не вернулись на аэродром посадки. Правда, два экипажа, как установил вылетевший на поиски Вершинин, ночью приземлились вполне благополучно, но три потерпели аварию… Прибывший из Москвы следователь возбудил против Вершинина судебное дело. Окружной военный трибунал, рассмотрев обстоятельства происшествия, не признал за ним вины. Но в дисциплинарном порядке Вершинин все же понес тяжелое наказание: его освободили от занимаемой должности, понизили в звании и направили заместителем командира авиадивизии. Спустя четыре месяца, уже в 1941 году, его опять вызвали в Москву, где ознакомили с другим приказом, в котором было сказано о назначении Вершинина начальником тех же авиационных курсов.
Вспомнив сейчас волнения Валентины Александровны и усмехнувшись про себя, Вершинин с теплотой подумал о ней. Почти полтора десятка лет вместе прожили, всякое довелось повидать за эти годы… Константин Андреевич заторопился с возвращением, чтобы выкроить часок-другой для прощания с родными, с товарищами по службе перед отправкой на фронт.
Утром следующего дня на самолете Ли-2 Вершинин вернулся домой. На прощание с семьей действительно удалось выкроить не больше часа. Надо же было еще и сдать дела. Вскоре на том же самолете командующий ВВС Южного фронта отправился к месту назначения.
За плечами Вершинина к этому времени было уже 22 года военной службы, причем разделилась она на две равные половины - одиннадцать лет в пехоте и столько же в авиации. Первая вырастила из крестьянского парня образованного общевойскового командира, вторая - авиационного. И то и другое стало неразрывным целым в формировании военачальника.
Военная служба Константина Андреевича началась в июне 1919 года в запасном пехотном полку в Симбирске. Но не только солдатскую азбуку осваивал там Вершинин. Его сразу же включили в работу с людьми - поручили быть агитатором.
Член партии, к тому же начальное образование имеешь. У нас таких немного, - объяснил комиссар.
Вершинин читал красноармейцам газеты, проводил беседы у карты, разъяснял решения партийной ячейки.
Ближе к осени маршевые роты из запасного полка начали отправлять на фронт. С волнением ожидал этого и Вершинип. Но комиссар полка предложил ему отправиться не на фронт, а на курсы красных командиров.
Вершинин растерялся. Стать кадровым военным? Нет, он не думал об этом. Считал, что и образование имеет недостаточное, чтобы избрать этот путь. Да и фронт, куда стремился побыстрее попасть, отодвинется на время, необходимое для учебы.
Комиссар предложил подумать, но на другой день снова пригласил его на беседу.
Ты, Вершинин, коммунист, - сказал он, - проявил способности в изучении военного дела, активно помогал мне в воспитании красноармейцев. Кого же, как не тебя, посылать на курсы? Красной Армии сейчас нужны свои, советские командиры - выходцы из рабоче-крестьянской среды.
Сомнения развеялись. Вершинин принял предложение. Через девять месяцев, к лету двадцатого года, окончил Симбирские пехотные курсы. Получил назначение командиром маршевой роты в запасном полку, который дислоцировался в районе Дорогобужа. В роте насчитывалось около трехсот красноармейцев. Молодой красном организовал занятия примерно по тому же принципу, который позже определялся в армии словами: «В условиях, максимально приближенных к боевым».
В начале октября 1920 года во главе своей роты Вершинин прибыл на Западный фронт. Военные действия против белопанской Польши вскоре прекратились. Однако еще длительное время пришлось вестп борьбу против банд Булак-Балаховича. Разгромив его к концу ноябри, части дивизии, в которую входила и рота Вершинина, вели сторожевое охранение на берегу Березины и одновременно занимались боевой учебой.
В январе 1921 года Вершинину было доверено командование батальоном. Весной дивизия передислоцировалась в Орел. Благодаря тщательной подготовке к дальнему походу (из Лепеля в Орел передвигались пешим порядком) и люди, и оружие, и все батальонное имущество прибыли на новое место в полном порядке. Сам Вершинин, хотя по штатному расписанию в его распоряжении имелась лошадь, большую часть пути прошагал со своими красноармейцами. Ежедневно преодолевали километров по тридцать, а на привалах командир строго следил, чтобы чинили обувь, одежду, чистили оружие. Он и ого помощники находили время и для бесед с бойцами.
Вскоре Вершинину было приказано взять под командование усиленный батальон и отправиться в Тамбовскую губернию для борьбы с бандой Колесникова, которая, опираясь на кулачье, бесчинствовала в Острогожском, Павловском и Бутурлиновском уездах. В этом деле Вершинин проявил себя не только умелым, решительным командиром, но и дальновидным политиком. Он написал листовку, в которой разоблачались истинные цели кулацко-эсеровских вожаков банды, их клевета на Советскую власть. Всем добровольно сдавшимся давалась гарантия в том, что они не подвергнутся наказанию. Через несколько дней вышли из леса и сдались первые трое. За ними - еще несколько. А потом, видя, что обещание командира Красной Армии соблюдается, члены банды стали сдаваться группами.
В конце июля Вершинина отозвали из батальона и направили на учебу в Высшую стрелковую школу командного состава «Выстрел». Спустя два года, в августе 1923-го, окончив школу, получил назначение для дальнейшего прохождения службы в Одессу. Но тут встретился ему Лютов - добрый учитель и наставник, бывший начальник Симбирских пехотных курсов, на которых учился Вершинин. Этот в прошлом царский генерал, воспринявший Октябрьскую революцию как рождение новой России, а потому на совесть ставший служить Советской власти, хорошо запомнился Вершинину. Был он человеком высокообразованным, хорошим организатором и педагогом высокой профессиональной культуры. Не по возрасту строен, всегда аккуратно одетый, подтянутый, корректный, он завоевал среди командиров и курсантов высокий авторитет. Видно, и Лютову, в свою очередь, запомнился его прежний курсант.
Краском Вершинин? Какими судьбами в столице? - спросил он и, услышав в ответ рассказ Вершинина о своей службе и учебе, одобрительно улыбнулся. - Значит, наука, полученная в Симбирске, пошла впрок, окрепла военная косточка. И растете быстро: рота, батальон, усиленный батальон. Теперь вот «Выстрел» окончили… Поедемте-ка со мной в Симбирск.
Вы вот выучились. Надо и другим помогать.
Лютов возглавлял теперь 12-ю Краснознаменную школу Приволжского военного округа. Туда он и оформил новое назначение Вершинину - командиром учебной роты.
Следующие пять лет военной службы Вершинина прошли в 12-й Краснознаменной пехотной школе. Не одну сотню командиров, выходцев из народа, получила наша армия. Сам же Вершинин за эти годы приобрел твердые командирские навыки, овладел методикой воинского и политического воспитания. Это была пора возмужания.
В ноябре 1928 года Вершинин был назначен командиром батальона Казанской дивизии, которая дислоцировалась тогда в том же городе. К этому времени Вершинин стал не только зрелым командиром. Он вел активную общественную работу - был избран членом райкома партии, депутатом городского Совета.
Служба шла успешно. Старшие начальники, проверявшие состояние батальона, отмечали хорошую организацию в нем боевой и политической подготовки. Сам же комбат не был доволен собой. Он все чаще задумывался над своим будущим: понимал - нужно продолжить военное образование. На очную учебу проситься счел неудобным - дважды уже учился на курсах. Поступил на заочное отделение Военной академии имени М. В. Фрунзе. Окончил первый, самый сложный ее курс. К этому времени прошло уже десятилетие военной службы в пехоте. Все вроде бы сложилось хорошо: службу любил, учился увлеченно.
Жизнь, однако, распорядилась по-своему. Короткий, но убедительный разговор в управлении кадров Наркомата обороны круто повернул судьбу Вершинина. С осени тридцатого года он продолжал учебу очно, но теперь уже в академии другого профиля - в Военно-воздушной имени профессора II. Е. Жуковского!
Многим краскомам в то время неожиданно для них пришлось стать авиаторами. Партия исходила из положения, которое в основном руководящем документе для Вооруженных Сил - Полевом уставе - формулировалось словами: «Авиация - новое могущественное оружие войны. Оно быстро прогрессирует технически, расширяя базу и форму своего боевого употребления». Соответственно этому и принимались необходимые меры для создания н быстрого развития, как говорилось в постановлении ЦК ВКЩб) «О состоянии обороны СССР», Красной авиации. Одной из важнейших среди этих мер партия считала улучшение социального состава авиационных кадров. Вот почему многих командиров, в том числе и Вершинина, направили в авиацию вопреки солидному стажу службы в пехоте.
Вершинин стал слушателем командного факультета Военно-воздушной академии, не имея до этого ни единого полета на самолете. Сейчас такое и представить себе невозможно: в академию приходят офицеры, имеющие теоретическую подготовку, практический опыт летной работы. Но для поколения Вершинина такое не казалось необычным: многое тогда нужно было начинать, как говорится, с нуля.
И вот пришли слушатели, с которыми учился Вершишш, на первую лекцию но курсу аэродинамики. Курс читал П. С. Пышнов, впоследствии геперал-лейтенант-инженер, заслуженный деятель науки и техники. Прежде чем начать лекцию, Владимир Сергеевич порекомендовал слушателям в качестве пособия одну из своих работ. Заглянули в нее слушатели, полистали. На лицах почти у всех явное замешательство: в книге сплошные чертежи и формулы - ничего не поняли.
Пышнов наперед знал, что реакция будет именно такой.
Ничего, товарищи, - сказал он. - Постепенно одолеете эту науку… Правда, без настойчивости и упорства дело не пойдет.
По 10–12 часов работали слушатели в аудиториях, а вечерами тоже занятия - самостоятельная подготовка к очередному учебному дню. На Центральном аэродроме или на полевой площадке, неподалеку от Серпухова проходили летную практику - осваивали стрельбу по наземным и воздушным целям, учились вести воздушную разведку, корректировать с самолета огонь артиллерии. Академический курс обучения предусматривал, помимо командирской подготовки, получение слушателями специальности летчика-наблюдателя.
В академии не хватало тогда учебных кабинетов и лабораторий, учебников и учебных пособий. Да и уровень общего образования далеко не у всех был одинаков, а многим слушателям просто недоставало нужных знаний.
Вначале Вершинин был недоволен переводом в авиацию. Свыкся с пехотой, справедливо считал, что многое уже освоил как общевойсковой командир и в этом именно направлении ему нужно совершенствоваться. А вскоре почувствовал - увлекла его авиация, хотя и страшила: нужно было изучать науки, о которых он раньше даже не слышал. Учился упорно, настойчиво и неожиданно для себя полюбил именно то, что его страшило.
Наставники и учителя, видя, с каким успехом овладевает Вершинин теоретическими дисциплинами, прочили ему путь в науку. Поначалу так и получилось. По окончании академии Вершинин и был назначен помощником начальника тактического отдела в Научно-исследовательский институт ВВС РККА. Он пробыл на этойдолжности немногим более полугода, начиная с июня 1932 года, и так вспоминал об этом: «Ученые, конструкторы, инженеры и техники, летчики-испытатели, окружавшие меня и моих товарищей, были опытными, высокообразованными людьми. Общение с ними доставляло не только моральное удовлетворение, но и повседневно расширяло мой кругозор, позволяло идти в ногу с развитием авиационной науки и техники, даже заглядывать в завтрашний день».
Однако, как ни заманчивы были перспективы работы в научно-исследовательском институте, Вершинин рвался в войска, правда, теперь уже в другие - на аэродром. Почему? «Трудно ответить почему, - объяснял он сам. - Вероятнее всего, потому, что хотелось не только посмотреть, как несут службу авиаторы в строевой части, но и самому познать ее секреты, пройти эту ступень».
Военная авиация росла. Командиров-авиаторов требовалось много. Поэтому в конце концов просьба Вершинина о переводе в войска была удовлетворена. В январе 1933 года он был назначен начальником оперативного отдела штаба авиационной бригады в Киевский военный округ. Но это была еще не строевая работа. В свободное от службы время Вершинин часто бывал на аэродроме - учился руководить полетами. Вскоре произошел случай, который ускорил переход Вершинина на строевую работу.
В авиабригаде ожидали прилета командующего ВВС округа Ф. А. Инганиуса, который хотел сам проверить выполнение приказа о борьбе с аварийностью. Среди авиаторов Феликс Антонович пользовался непререкаемым авторитетом. В гражданскую войну он прославился как летчик в боях против белогвардейцев под Казанью, в сражениях с авиацией Врангеля в Таврии, за что был награжден орденом Красного Знамени. В 1930 году он с группой летчиков выполнил один из первых дальних перелетов по маршруту Москва - Анкара - Кабул - Ташкент - Москва.
Как военачальник Инганиус был строг до придирчивости: в авиации все важно, мелочей она не знает. К прибытию командующего готовились тщательно. Предполагалось, что Инганиус сообщит о дне своего прибытия. А он явился неожиданно. В тот день полетами на Харьковском аэродроме, с которого летала авиабригада, руководил Вершинин. Он и заметил, что очередной самолет, совершивший посадку, не принадлежит к составу бригады. Посадку этот самолет произвел не чисто, с несколькими «козлами» - так именовалась в авиации частая в то время ошибка в пилотировании, которая влекла взмывание машины в воздух после приземления. Она зачастую становилась причиной поломок и аварий. Вершинин строго выговорил летчику:
Куда ж ты смотришь? За такую посадку знаешь что бывает?
Напомнив некоторые положения из приказа о борьбе с аварийностью, он заявил, что сообщит о «козлах» командованию части, где служит летчик.
Прилетевший вопреки ожиданиям не стал оправдываться. С любопытством посмотрев на руководителя полетов, он сам спросил, а кто это делает ему выговор. Вершинин возмутился еще больше.
Сначала ты доложи, кто такой? - повысил он голос.
Прилетевший неожиданно улыбнулся.
Я - командующий ВВС округа Инганиус.
Он подал оторопевшему Вершинину руку и продолжал:
Теперь, пожалуй, мне и делать нечего в бригаде.
На себе проверил: строго у вас дело поставлено, замечаете любую предпосылку к аварии… А кто вы?
Узнав, что перед ним начальник оперативного отдела штаба бригады, Инганиус удивился:
А что, больше некому руководить полетами?
Вершинин рассказал, что командир бригады поручает ему это дело, поскольку у него уже есть некоторый опыт и желание перейти на самостоятельную командную работу.
Инганиус одобрил стремление Вершинина.
Эскадрилья насчитывала три десятка бомбардировщиков Р-5. Освоившись с новыми обязанностями, Вершинин все же испытывал некоторое душевное смятение: он организовывает летную подготовку личного состава эскадрильи, а сам имеет профессию лишь летчика-наблюдателя, управлять самолетом не умеет. Как-то в разговоре с начальником школы он попросил разрешения научиться самому выполнять летные упражнения.
Начальник школы согласился, и Вершинин с шеф-пилотом стал «подлетывать». Как ни знаком он был с авиацией, практические полеты показали, что быть летчиком куда сложнее и тяжелее, чем кажется, когда руководишь полетами. Раздумья привели к выводу: он не имеет морального права руководить летчиками, если сам не овладеет техникой пилотирования самолета. Это Вершинин и написал начальнику школы в рапорте с просьбой направить его на учебу в Качинское училище летчиков.
Просьбу удовлетворили. Немногим более чем за месяц Вершининосвоил весь курс переучивания на летчика. Факт редкостный! Сам он объяснял его помощью требовательных иотлично знающих дело инструктора, командиров звена и эскадрильи. И добавлял: «И еще, пожалуй, моим негласным помощником но овладению летной профессией в рекордно короткий срок был начальник ВВС РККА Яков Иванович Алкснис, который сам, не имея специального летного образования, за очень короткий промежуток времени освоил трехгодичную программу…»
Да, все это, конечно, так и было. Но было и главное - личное упорство и целеустремленность. Так складывался негласный, определявший всю деятельность Вершинина девиз: «Хорошо знать то, чего требуешь от подчиненных». Это впоследствии было одним из основных его качеств как выдающегося советского военачальника.
Возвратившись из Качи, Вершинин продолжал командовать эскадрильей вплоть до назначения в августе 1938 года помощником начальника по летной подготовке Высших авиационных курсов усовершенствования летного состава. К тому времени он уже летал самостоятельно на всех типах самолетов, имевшихся в распоряжении курсов, в том числе и на СБ.
Таким уже опытным летчиком и командиром был полковник Вершинин, назначенный в сентябре 1941 года командующим ВВС Южного фронта и летевший теперь к месту своего назначения.
Лев Толстой как-то заметил: отправляясь в путь, человек в первой его половине думает о том, что он оставил дома, а во второй - о том, что его ждет на новом месте. Так было во времена дилижансов, почтовых троек и еще много раньше. То же самое наблюдается и сейчас, когда средства транспорта стали совершенно иными. Дело тут, конечно, не в них, а в психологии человеческой: отправившийся в путь в начале его еще полон пережитым при расставании, а затем его беспокойная мысль неизбежно устремляется в будущее.
Под ровный гул моторов летящего на фронт самолета Вершинин заново переживал свое прощание со школой, в которой проходила его служба с 1934 года, с друзьями и коллегами, с женой, дочками Леной и Инной. Затем мысли его сосредоточились на ориентировке, полученной в Москве, относительно состояния ВВС Южного фронта. Они были созданы на базе авиации Одесского военного округа и в первый день войны имели в своем составе 827 самолетов: 427 истребителей, 285 бомбардировщиков, 115 штурмовиков. Боевые машины новых образцов - истребители МиГ-3 и бомбардировщики Пе-2 - составляли менее пятой части самолетного парка. Все остальные самолеты были устаревших конструкций. Немецкий «мессершмптт» почти по всем тактико-техническим параметрам, по вооружению превосходил наши истребители И-16, И-153 («Чайка»). Даже новейшие МиГи уступали ему, если бой завязывался на малых высотах. Из бомбардировщиков один только наш ДБ-3 имел большую, чем немецкие «Хейнкели-111» и «Юнкерсы-88», дальность и бомбовую нагрузку, но в скорости и он уступал последнему. И численное превосходство - почти двойное - было на стороне врага: действовавший на юге 4-й воздушный флот немецко-фашистской авиации вместе с румынской авиацией насчитывал до 1300 самолетов.
Обстановка на Южном фронте, как и на всех других, в результате вероломного нападения фашистской Германии сложилась крайне тяжелой для советских войск, они вынуждены были отступать. Авиация Южного фронта в первые дни войны сосредоточивала свои усилия на прикрытии и поддержке сухопутных войск сначала на рубеже реки Прут, на подступах к Кишиневу, затем в районе Умани, Первомайска, Николаева. К моменту прибытия Вершинина на фронт ожесточенные оборонительные бои шли уже на рубеже Днепра.
Из той же ориентировки, полученной в Москве, Константин Андреевич узнал, что все силы ВВС Южного фронта по приказу командующего были брошены против прорвавшейся на юго-восток танковой группировки фельдмаршала Клейста. Какие конкретно силы имелись теперь в распоряжении командующего ВВС Южного фронта - в этом Вершинину предстояло разобраться непосредственно на месте. Ясно было одно: они не увеличились, ибо потери не восполнялись. В пополнении самолетного парка остро нуждались все фронты, а выпуск самолетов к этому времени сократился ввиду эвакуации ряда авиационных заводов на восток.
Штаб ВВС Южного фронта Вершинин застал в селе Покровском, неподалеку от Запорожья. Его ближайшим помощником на длительное время руководства ВВС Южного фронта, затем 4-й воздушной армии вплоть до июня 1944 года стал генерал А. 3. Устинов - начальник штаба. Александр Захарович уже до войны сложился в крупного авиационного штабного работника: был на ответственной должности в штабе ВВС, участвовал в боях на Халхин-Голе. В канун фашистской агрессии Устинов занимал пост начальника штаба ВВС Одесского военного округа и в этой должности с первых же часов войны принял участие в руководстве боевыми действиями авиации будущего Южного фронта. Через несколько дней он был назначен начальником штаба ВВС 9-й армии, за месяц до прибытия на фронт Вершинина стал начальником штаба ВВС Южного фронта.
Заместителем командующего по политчасти с момента сформирования управления ВВС Южного фронта был дивизионный комиссар В. И. Алексеев - опытный партийно-политический работник. Пост начальника оперативного отдела был доверен майору К. Н. Одинцову, - инициативному и энергичному авиационному командиру.
Работникам штаба пришлось уже хлебнуть лиха. Управление ВВС Южного фронта, как выяснил Константин Андреевич в Москве, начало формироваться за несколько дней до начала войны. Вечером 21 июня работники Одесского военного округа, которым было поручено заниматься этим делом, разошлись по домам. Впереди был воскресный день со всеми его радостями. На рассвете всех их подняли по тревоге: война! Вечером того же дня оперативная группа штаба специальным поездом отправилась в Винницу, чтобы принять там под свое руководство воздушные силы 9-й и 18-й общевойсковых армий, а также нескольких авиадивизий, непосредственно подчиненных ВВС фронта.
Попав в водоворот войны на незнакомой для себя местности и направлении, командиры оперативной группы встретились с большими трудностями. В разгар ожесточенных боев им пришлось впервые столкнуться с незнакомыми для себя соединениями и частями, условиями их аэродромного базирования, тылового обеспечения, множеством других вопросов. И все ото делалось при отсутствии автотранспорта и своего узла связи. Последнее особенно осложняло положение - не было прямой связи с большинством соединений и частей. Скупыми, а порой и противоречивыми были данные об обстановке, а она менялась стремительно.
Слушая рассказы о том, как начинали свою боевую деятельность ВВС Южного фронта, Константин Андреевич с удовлетворением отмечал основное для себя: работники штаба ВВС Южного фронта - теперь это был его штаб - не растерялись в чрезвычайно сложной обстановке, сумели, приняв возможные по тем условиям меры, наладить связь с соединениями и частями, сделать непрерывным управление подчиненной авиацией, а значит, обеспечить более целеустремленный характер ее действий.
Обстоятельства сложились так, что на Южном фронте врагу не удалось уничтожить нашу авиацию, как он намеревался это сделать, первыми внезапными массированными ударами по аэродромам. В Одесском военном округе проводились авиационные учения. Соответственно их замыслу, большинство авиаполков перебазировались со стационарных на полевые аэродромы и были там рассредоточены и хорошо замаскированы. Поэтому тщательно спланированные и подготовленные первые удары врага по стационарным аэродромам фактически пришлись по пустому месту. Правда, большая часть из 23 самолетов, потерянных ВВС Одесского военного округа в первый день войны, сгорела на земле во время налетов противника. Однако враг не решил своими массированными действиями с воздуха даже малой доли той задачи, которую он ставил перед собой.
Больше того, итог первого боевого дня оказался явно не в его пользу - он потерял 22 июня 1941 года 40 своих бомбардировщиков и истребителей. На одну потерю нашей боевой машины почти две уничтоженных вражеских! За этими количественными характеристиками Вершинин видел нечто большее, а именно готовность и способность наших летчиков вступить и вести бой с врагом на равных, и даже при его превосходстве.
Хотя Константин Андреевич, до сего времени находившийся на аэродроме в тылу страны, не очень детально был информирован о фронтовых делах, о «безлошадниках» он уже был наслышан: так в начале Отечественной войны стали называть летчиков, которые, не успев подняться в воздух, уже потеряли свои боевые машины, сгоревшие на аэродромах. Конечно, это была большая беда - многие летчики в самый нужный момент оказались безоружными, самолетов на всех не хватало. Не менее тяжким был и моральный урон: чувство подавленности, появившееся у некоторых авиаторов как итог пережитого в первые дни войны, когда враг на их глазах, пользуясь подавляющим количественным превосходством, действовал нагло и безнаказанно.
События на южном участке советско-германского фронта, чисто авиационные, с первого дня пошли в более благоприятном для нас русле. Здесь «безлошадников» было намного меньше. Находясь в полевых условиях, штаб ВВС округа заранее установил связь с частями и дал им нужные указания. Поэтому первый массированный налет авиации противника на наши аэродромы на рассвете 22 июня оказался малоэффективным. Находившиеся в готовности, наши истребители своевременно были подняты в воздух. Встретив врага, они смело вступали в бой. Благодаря мужеству и боевому мастерству первых летчиков-героев, таких, как командир эскадрильи капитан А. Г. Карманов, командиры полков майоры В. П. Иванов, Б. А. Рудаков, летчик-истребитель старший лейтенант А. И. Мокляк и многие другие, удалось более или менее организованно противостоять противнику в воздухе. Не менее важным было то, что наши летчики на собственном опыте или на примере своих боевых товарищей имели возможность убедиться с самого первого боя, с первого часа войны, что хваленые фашистские асы, встречая должный отпор, быстро теряют свою самоуверенность и наглость.
Этот высокий боевой настрой Вершинин справедливо расценивал как главное приобретение летчиков ВВС Южного фронта. Сохранить и приумножить его - вот задача, которую он поставил перед собой и своим штабом.
Уже вскоре подчиненные Вершинину командиры и штабные работники почувствовали, что новый командующий отнюдь не собирается заниматься мелкой опекой штаба в целом или кого-либо из ответственных своих помощников. Для него превыше всего - суть решения конкретной проблемы, быстрота, оперативность и четкость выполнения задач, поставленных перед подчиненными, всестороннее знание обстановки в войсках фронта и в авиационных соединениях, что позволяло в любую минуту влиять на ход боевых действий. В рамках поставленной задачи командующий предоставлял исполнителям широкую самостоятельность, поощрял инициативу.
Вершинин тщательно изучил все, что было начато до него, и многое поддержал.
Горячее его одобрение получили создание и деятельность специальных групп и ремонтных команд, которые отыскивали, а затем собирали самолеты, совершившие вынужденную посадку на нашой территории. В то время это был один из важных путей восполнения потерь в технике, которые несли наши части. К концу августа в полках осталось по 10–12, а то и меньше самолетов. Иначе говоря, хорошо, если имелась в строю эскадрилья на полк. Вот тогда и родилась идея восстановления собственными силами подбитых и совершивших вынужденную посадку в нашем тылу самолетов. Она была претворена в жизнь благодаря изобретательности и трудолюбию инженерно-технического состава ВВС фронта, возглавляемого П. В. Родимовым. Конечно, Вершинин знал, что в данном случае полевые авиационные ремонтные мастерские (ПАРМ), являющиеся центрами восстановительной работы, часто выходят за рамки своей компетенции. Им приходилось заниматься ремонтом такой сложности, который обычно считается возможным только в стационарных условиях, на заводе, но не в полевых мастерских. Регламентации по этому поводу имелись достаточно подробные и строгие. Но самолеты были нужны немедленно. И Вершинин не только разрешил отступить от принятых правил, но взял под контроль восстановительные работы. В итоге только за сентябрь 1941 года в частях силами ПАРМ и специально созданных бригад технического состава было восстановлено свыше 300 самолетов. О таком в то время нельзя было и мечтать.
Не возражал командующий и против разукомплектования неисправных машин - при отправке в ремонт с них снимали дефицитные агрегаты и приборы, а взамен ставили неисправные. В обычных условиях это бы рассматривалось как чрезвычайное происшествие. Но опыт показал, что подобная замена оправдана, поскольку позволяла быстро, непосредственно в полках в течение нескольких часов восстанавливать два-три боевых самолета.
Не при Вершинине началось, но было им поддержано еще одно чрезвычайно важное дело: привлечение к выполнению боевых заданий в ночное время учебных самолетов У-2. Его предшественник на посту командующего ВВС Южного фронта генерал-майор авиации П. С. Шелухин принял такое решение, чтобы хоть как-то компенсировать малочисленность авиации, особенно бомбардировочной.
Сначала бомбометание с У-2 производилось примитивным способом, как говорили тогда летчики, «по сапогу», то есть без всякого прицела: когда цель оказывалась под передней кромкой нижнего крыла самолета, штурман в зависимости от высоты полета отсчитывал определенное количество секунд и сбрасывал бомбу. Расчет времени составлялся для наиболее часто применявшихся высот бомбометания (500-1000 м) и заучивался на память. Даже при этой методике точность бомбометания была весьма приличной. А после того как на У-2 поставили специальные бомбодержатели и простейшие прицелы для бомбометания, она увеличилась еще больше.
Первые боевые испытания У-2 были проведены 25 августа 1941 года. Цель - боевые порядки войск противника на правом берегу Днепра в районе Берислав (Каховка). Экипажи вылетали к ней с аэродрома, удаленного на 60–70 километров. Непосредственно в районе цели приглушали моторы и выходили на нее с планирования. Это обеспечивало внезапность налета. Весь полет в оба конца занимал до полутора часов, таким образом, в течение ночи каждый экипаж мог произвести по 3–4 боевых вылета, имея на борту до 200 килограммов бомб. Эффект от боевого применения У-2 получался внушительный. Затем уже по инициативе Вершинина для ночного бомбометания была переоборудована довольно большая группа самолетов У-2. И противник, вначале немало потешавшийся над русскими «фанерными самолетами», стал всерьез бояться «ночных призраков», которые неслышно подкрадывались к его позициям, засыпая их градом небольших бомб.
Так самолет, созданный еще в 20-е годы талантливым советским конструктором Н. Н. Поликарповым в качестве учебного, превратился в боевой. Опыт его применения в ВВС Южного фронта получил распространение и на других фонтах. С конца 1941 года У-2 стали поступать в массовом количестве на вооружение авиационных частей в качестве боевых самолетов легкомоториой ночной бомбардировочной авиации. С 1943 года эти самолеты стали называться По-2 (по фамилии конструктора).
Первый месяц пребывания на фронте был для Вершинина чрезвычайно напряженным. Вероятно, потому, что войска Южного фронта все время отступали под натиском значительно превосходящих сил врага. Лишь к середине октября наши войска закрепились и заняли оборону на реке Миус. Части и соединения ВВС фронта перебазировались на аэродромы Луганской, Донецкой и Ростовской областей.
22 октября Вершинину было присвоено звание генерал-майора авиации. Это означало, что его деятельность на посту командующего ВВС Южного фронта оценена положительно. Сам же Константин Андреевич был настроен самокритично. Он был убежден, что для преодоления превосходства вражеской авиации нужно много самолетов. «Но тут многое и от военного искусства зависит», - думал он. Постепенно у него созрела мысль: концентрировать имеющуюся авиацию для решения главных задач.
Контрнаступление под Ростовом и подготовка предстоявшей воздушной операции, ему сопутствовавшей, стали для Вершинина самым ответственным делом за все время пребывания на фронте. Перед авиацией Южного фронта в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования ставились задачи: громить группировку Клейста, не допуская организованного отступления ее из Ростова, срывать подвоз противником боеприпасов и продовольствия, поддерживать с воздуха действия наших ударных сил - двух общевойсковых армий, а также кавалерийского корпуса, который обеспечивал их правый фланг, уничтожать немецко-фашистскую авиацию, особенно на аэродромах.
Докладывая свои соображения о распределении имевшихся сил авиации командующему фронтом генерал-полковнику Я. Т. Черевиченко, Вершинин предложил ему 95 процентов всех самолетов сосредоточить на направлении главного удара.
Только так можно привлечь максимум авиационных сил к решению задач, поставленных в директиве Ставки. Противник ведь и сейчас превосходит нас в воздухе, - доказывал он.
Черевиченко довольно долго смотрел на лежавшую перед ним карту, затем сказал:
Что ж, пожалуй, правильно. Основные силы надо отдать армиям, которые будут решать главные задачи. Правильно ты говоришь, Вершинин, надо авиацию сводить в более крупные группы.
В Ростовской наступательной операции ВВС Южного фронта за 16 летных дней произвели свыше 38 000 самолето-вылетов, сбросили на врага 30 тысяч бомб разного калибра, 1000 реактивных снарядов, ими было уничтожено 76 самолетов противника (61 в воздушных боях и 15 на земле), разрушено 3 водных переправы, выведено из строя 90 орудий, 25 000 автомашин, 140 танков. Наши потери составили 32 самолета, из них в воздушных боях было потеряно всего 5.
Наступившее затем на Южном фронте недолгое затишье было использовано Вершининым для организации обобщения накопленного боевого опыта в изучении его всем летным составом. Делал он определенные выводы и для себя: концентрация авиационных сил и использование их на направлении главного удара вполне оправдались. Это было учтено и в высших командных инстанциях, где на основе опыта использования авиации в Ростовской наступательной операции, обобщенного под руководством Вершинина, рассматривался вопрос о создании на Южном фронте крупного объединения авиационных сил - 4-й воздушной армии.
Зимой 1942 года ВВС Южного фронта активно участвовали в авиационном обеспечении нескольких частных наступательных операций, в том числе Барвенковской. Тогда же некоторым летчикам довелось встретиться в воздухе с новой модификацией немецкого истребителя.
Это был Ме-109ф, превосходивший по своим качествам предшествующие конструкции. Изучив данные об этом самолете, Вершинин провел специальное совещание, на которое были приглашены лучшие воздушные бойцы.
Сильная машина - ничего не скажешь, а ведь со слабинками, бить можно, - говорил он на совещании. - Но как бьем? Один так, другой эдак, третий иначе. А если «так», «эдак» и «иначе» объединить? Поучиться друг у друга да другим общий опыт передать.
Вершинин рассказал о «слабинках», которые он нашел в новом самолете противника. Участники совещания поделились своими впечатлениями. Состоявшийся обмен опытом позволил сформулировать четкие, конкретные рекомендации, которые стали достоянием всех летчиков и вскоре сказались на ходе воздушных боев.
Такие совещания Вершинин требовал проводить в соединениях и частях, нередко сам участвовал в них.
Наступило трудное лето 1942 года. Неудача наших войск под Харьковом осложнила обстановку на южном крыле советско-германского фронта. Именно в это тяжелое время завершилось формирование 4-й воздушной армии, осуществленное, как указывалось в приказе наркома обороны от 7 мая 1942 года, «в целях наращивания ударной силы авиации и успешного применения массированных авиаударов». В том же приказе говорилось: «Командующего ВВС Южного фронта генерал-майора авиации К. А. Вершинина назначить командующим 4-й воздушной армией, утвердив его одновременно членом Военного совета и заместителем командующего Южным фронтом по авиации».
Вершинин весь состав штаба ВВС Южного фронта определил на соответствующие места в штабе воздушной армии. На телефонный звонок из Москвы с предложением помочь кадрами он ответил: «Свои выросли, справимся».
Действительно, Вершинин имел все основания быть довольным своим штабом. Вместе с начальником штаба генералом А. 3. Устиновым он немало потрудился по улучшению работы всех штабных служб. Отделы штаба были усилены лучшими специалистами из частей и соединений, более мощным стал собственный узел связи, обеспечивающей бесперебойную связь с авиачастями. Хорошо работал оперативный отдел, тесно взаимодействовавший с разведотделом, службой связи и флагштурманом. Согласованными усилиями они обеспечивали непрерывность управления авиационными частями и соедиениями.
С преобразованием ВВС фронта в 4-ю воздушную армию расширились права командования и штаба, а следовательно, возросли и обязанности, ответственность каждого на своем месте.
Испытания лета и осени 1942 года стали суровой проверкой для 4-й воздушной армии и ее командующего. В условиях непрерывного отхода наших сухопутных войск сначала на рубеж реки Дон, а затем к предгорьям Кавказа действия авиации приходилось организовывать в чрезвычайно сложной обстановке. В первой половине июля в составе воздушной армии в строю было всего лишь около 200 самолетов. Соотношение сил сторон в авиации было 1 к 6 в пользу противника. К тому же армия находилась в непрерывном движении. Летный состав напрягал все силы, чтобы хоть в малой степени противостоять неизмеримо превосходящему ее 4-му воздушному флоту противника, помочь своим сухопутным войскам организованно отойти на очередной оборонительный рубеж. Нередко летчики вылетали на задание под артиллерийским обстрелом, а тыловые подразделения оставляли аэродромы уже при непосредственной угрозе захвата их наступающими вражескими частями.
Управление армией в этих условиях крайне усложнилось. Однако командующий и его штаб сумели, хотя и с потерями, обеспечить организованное перебазирование подчиненных соединений и частей. В тех конкретных условиях это явилось свидетельством больших организаторских способностей Вершинина, слаженности и четкости работы его штаба.
Лишь к середине августа фронт стабилизировался на рубежах рек Терек и Баксан. Завязались тяжелые оборонительные бои в предгорьях Кавказа. Около пяти месяцев 4-я воздушная армия сражалась в составе Северной группы войск Закавказского фронта за удержание подступов к Главному Кавказского хребту.
8 сентября 1942 года Вершинин был назначен командующим ВВС Закавказского фронта. Под его руководством объединялись 4-я и 5-я воздушные армии и авиация Черноморского флота. Хотя командовать 4-й воздушной армией стал Н. Ф. Науменко - прежний заместитель командующего, Вершинин во многих случаях уделял ей больше внимания, чем другим, так как ее соединения и части действовали на главном направлении Закавказского фронта.
Много работал Вершинин в штабах общевойсковых объединений и соединений, где тщательно согласовывал вопросы взаимодействия авиации с другими родами войск. Этого он требовал и от командования авиационных армий и соединений. И потому, как это делалось, он во многом оценивал их работу.
Мы для них, а не они для нас, - часто повторял он на совещаниях авиационных командиров. - А это не просто: установил связь, уточнил свою задачу и бомби или штурмуй. Надо знать замысел общевойскового командира, разобраться в его задаче. Тогда только поймешь, как наилучшим образом использовать свои силы.
Постоянный поиск нового, наиболее характерного в Соевом применении авиации в интересах наземных войск - одна из важнейшихчерт дарования Вершинина как выдающегося советского военачальника. Во многом именно поэтому выбор пал на Вершинина, когда потребовалось объединить под единым руководством две воздушные армии и авиацию Черноморского флота.
С каждымдном крепла оборона Кавказа, росли боевое мастерстволичного состава, слаженность в действиях различных родов войск. Выматывая противника, объединения и соединения Закавказского фронта все чаще стали наносить мощные контрудары. Противник был разгромлен у Сунженского хребта, затем у Элькотовских ворот. Сокрушительное поражение потерпела вражеская группировка, пытавшаяся захватить Орджоникидзе и прорваться к Грозному. В начале января 1943 года контрудары советских войск, оборонявших Кавказ, переросли в общее наступление.
В обороне и в наступлении наша авиация действовала исключительно активно. А горные условия для авиации особые. На большой скорости здесь маневрировать трудно: мешают горы. А если подняться выше, то снизится эффективность бомбометания и штурмовки. И все же наши летчики бомбили и штурмовали противника, причем точно.
Однако нужно было выбивать врага, прятавшегося в глубоких складках местности. Но как? Этот вопрос не находил ответа. И обидно было: укрывшийся где-нибудь в ущелье, противник подчас оказывался неуязвимым для авиации.
22.05.1900г.р.
Родился 22 мая 1900 года в деревне Боркино ныне Санчурского района Кировской области в семье крестьянина. Русский. Учился в сельской церковно-приходской школе. С началом первой мировой войны устроился на судоремонтный завод, учился в вечерней школе для рабочих.
В Красной Армии с 1919 года. Участник Гражданской войны; участвовал в боях против банд в Белоруссии, в подавлении восстания в Воронежской губернии. В 1920 году окончил пехотные командные курсы в г.Симбирске, в 1923 году – курсы "Выстрел". Командовал ротой, батальоном.
В 1932 году окончил Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского. Служил в строевых частях ВВС, работал в НИИ ВВС. В 1935 году экстерном сдал экзамены на звание военного лётчика. С 1938 года – помощник начальника, с 1941 года – начальник Высших авиационных курсов усовершенствования.
Участник Великой Отечественной войны с сентября 1941 года в должности командующего ВВС Южного фронта. В мае-сентябре 1942 года – командующий 4-й воздушной армией; с сентября 1942 года – командующий ВВС Закавказского фронта. С мая 1943 года вновь командовал 4-й воздушной армией.
Под его руководством лётчики в тесном взаимодействии с наземными войсками в 1942 году вели воздушные сражения в небе Донбасса и на Дону, сдерживая наступление превосходящих сил противника, защищали Северный Кавказ, в 1943 году сражались на Кубани и Таманском полуострове. В 1944 году 4-я воздушная армия участвовала в освобождении Крыма, а затем в составе 2-го Белорусского фронта обеспечила стратегическое превосходство советских Военно-Воздушных Сил и успех наземных войск в ходе наступательной операции "Багратион" и Восточно-Прусской операции.
За успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм генерал-полковнику авиации Вершинину Константину Андреевичу 19 августа 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 3869).
В 1946-1949 годах – главнокомандующий ВВС – заместитель министра обороны СССР. В 1949 году попал в опалу и переведён на должность командующего войсками Бакинского округа ПВО. Тем не менее в 1953 году вернул себе расположение И.В. Сталина и стал командующим Войсками ПВО страны. В 1954-56 годах вновь понижен до командующего округом ПВО. С 1956 года – заместитель главнокомандующего, с мая 1957 года – главнокомандующий ВВС и заместитель министра обороны СССР. С 1969 года – в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-1956 годах, член ЦК КПСС в 1961-1971 годах. В 1946-1950 годах и 1954-70 годах – депутат Верховного Совета СССР.
Главный маршал авиации (1959). Награждён 6 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 3 орденами Красного Знамени, 3 орденами Суворова 1-й степени, орденами Суворова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, медалями, иностранными наградами.
Его имя носит улица в Москве; на одном из зданий Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского установлена мемориальная доска.
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 3/2000, стр. 76-79
Герой Советского Союза главный маршал авиации К. А. Вершинин (К 100-летию со дня рождения)
Генерал-лейтенант авиации в отставке Н.Н.ОСТРОУМОВ ∗,
кандидат военных наук, доцент
Жизненный путь Константина Андреевича Вершинина, путь крупного военачальника, отдавшего жизнь служению государству и внесшему значительный вклад в развитие Военно-воздушных сил, характерен для своей эпохи, он имел взлеты и падения, успехи и неудачи.
К.А.Вершинин родился 3 июня 1900 года в бедной крестьянской семье. С ранних лет он начал трудиться, зарабатывая на жизнь. Становление его как личности пришлось на переломный момент в истории нашей страны.
В 1919 году став красноармейцем, Константин Андреевич посвятил 54 года военной службе, из них 44 - авиации. Проявив командирские способности уже на первом году службы, он к 1921 году достигает должности командира батальона. Затем учеба на курсах «Выстрел» и в Академии имени М.В.Фрунзе.
В 1929 году К.А.Вершинина, как перспективного командира, направляют в Военно-воздушную академию имени Н.Е.Жуковского. Так начался его путь в авиацию. Здесь он стал летчиком-наблюдателем, освоил аэродинамику, технику, тактику и оперативное искусство ВВС. Успешно окончив академию, Константин Вершинин работает в испытательном институте ВВС, но свое место видит в авиационных частях. Прошло немного времени - и он начальник оперативного отдела штаба авиабригады, затем командир эскадрильи. Но для исполнения должности ему требуется получить летное образование, и К.А.Вершинин оканчивает краткосрочный курс Качинской летной школы, становится полноценным авиационным командиром, осваивает почти все имевшиеся типы боевых самолетов.
Великая Отечественная война застает его в должности начальника Высшей летно-тактической школы, а затем Высших авиационных курсов усовершенствования, которые готовили для фронта каждый месяц по четыре авиаполка. В сентябре 1941 года К.А.Вершинин получает новое назначение - становится командующим ВВС Южного фронта. К этому времени он полковник, обладающий высокой тактической и оперативной подготовкой, имеющий опыт руководства авиачастями.
Несовершенство существовавшей в то время оргструктуры фронтовой авиации заключалось в том, что большая часть ее находилась в общевойсковых армиях, была распылена по всему фронту, что затрудняло ее массированное применение. Несмотря на это, К.А.Вершинину удается сосредоточивать силы авиации для решения главных задач фронта. Так, в ноябре 1941 года в первой крупной наступательной операции под Ростовом 95% ВВС фронта было направлено на борьбу с танками противника. Особенно эффективной оказалась поддержка войск при преследовании немцев от Ростова на Таганрог.
В мае 1942 года произошла ожидаемая реорганизация ВВС. Приказом народного комиссара обороны «в целях наращивания сил авиации и успешного применения массированных ударов» все силы авиации Южного фронта были объединены во вновь созданную 4-ю воздушную армию, командующим которой назначают К.А.Вершинина. Одновременно он становится членом военного совета и заместителем командующего войсками Южного фронта.
Реорганизация проходила в ходе непрерывных оборонительных действий войск (противник в полосе фронта имел почти тройное превосходство). В этот период К.А.Вершинин искусно применял ограниченные силы воздушной армии для поддержки контратак и контрударов войск. Так, сосредоточивая силы истребителей на подступах к полю боя, он тем самым создавал условия для уничтожения вражеских бомбардировщиков до их удара. Кроме того, им был введен новый боевой порядок штурмовиков - «круг самолетов», что позволяло повысить точность атаки каждого летчика и усилить защиту всей группы от вражеских истребителей. Для пополнения крайне ограниченного парка бомбардировщиков К.А.Вершинин организовал переоборудование всех имевшихся учебных самолетов У-2 в ночные бомбардировщики, которые с успехом действовали в темное время суток в прифронтовой полосе. И это лишь неполный перечень творческих находок К.А.Вершинина того периода.
В сентябре 1942 года генерал-майор авиации К.А.Вершинин был назначен командующим ВВС Закавказского фронта с подчинением ему 4-й и 5-й воздушных армий, а также ВВС Черноморского флота. Этими же силами он руководил, но уже в роли командующего ВВС созданного в январе 1943 года Северо-Кавказского фронта. Первый опыт управления тремя оперативными объединениями, в том числе двумя воздушными армиями, в полосе одного фронта явился новым вкладом в оперативное искусство Военно-воздушных сил того времени.
В апреле и мае 1943 года немецкое командование, стремясь удержать в своих руках территорию Кубани, включая Таманский полуостров, сосредоточило там крупные силы войск и авиации, предприняло активные действия против Северо-Кавказского фронта. И здесь К.А.Вершинин показал высокое искусство управления авиацией. Он расчетливо использовал резервы, своевременно наращивал силы в ходе воздушных боев. Организовал широкую сеть пунктов обнаружения и наведения, что способствовало своевременному вводу в сражение сил авиации. Новые тактические приемы (эшелонирование истребителей по высоте и в глубину - «этажерка», боевые порядки, в основе которых - свободный маневр пар истребителей, формула боя Покрышкина - «высота, скорость, маневр, огонь») родились в ходе воздушного сражения на Кубани и были взяты на вооружение авиацией фронта, а в последующем всеми ВВС.
В Крымской наступательной операции (1943-1944) К.А.Вершинин организует маневр воздушной армии через Керченский пролив, руководит авиационной поддержкой войск, действиями по железнодорожным и морским перевозкам противника, оказанием помощи крымским партизанам.
В ходе стратегических наступательных операций 1944-1945 годов генерал-полковник авиации К.А.Вершинин успешно управлял оперативным маневром авиасоединений, искусно организовывал их массированное применение в наступательных операциях 2-го Белорусского фронта. Не менее успешно он готовил взаимодействие авиации с общевойсковыми армиями при прорыве обороны противника, а также с подвижными группами фронта при вводе их в прорыв и последующих действиях в оперативной глубине. Постоянной заботой командующего было непрерывное удержание господства в воздухе на протяжении всей операции, а также ведение эффективной воздушной разведки.
Во время Могилевской наступательной операции К.А.Вершинин сосредоточил силы авиации на поражении спешно отходивших немецко-фашистских войск. Старая Смоленская дорога у Березино второй раз в истории нашей Родины стала местом разгрома иноземных захватчиков. 19 августа 1944 года Константину Андреевичу Вершинину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Завершающей операцией войны для К.А.Вершинина стала Западно-Померанская - составная часть Берлинской операции (апрель 1945 г.). За 12 суток ему удалось подготовить и за 4 суток до начала операции организовать маневр воздушной армии на штеттинское направление. Боевые действия закончились 5 мая 1945 года, когда части и соединения 2-го Белорусского фронта вышли на демаркационную линию и произошла встреча с английскими войсками.
За время войны К.А.Вершинин был награжден многими орденами и медалями, в том числе четырьмя орденами Суворова.
Новый этап в военной карьере К.А. Вершинина начинается в апреле 1946 года, когда он назначается главнокомандующим ВВС -заместителем министра обороны. Перед ним стояла сложнейшая задача - организовать работу по созданию реактивных самолетов, тем самым осуществив качественный скачок в развитии авиации, открывая путь к околозвуковым, сверхзвуковым, а в будущем и гиперзвуковым скоростям. Напряженный труд увенчался успехом. Конструкторскими бюро А.И.Микояна и А.С.Яковлева были созданы и изготовлены первые самолеты с реактивным двигателем. В июне того же года К.А.Вершинину присваивается звание маршала авиации. В сентябре 1946-го он создает первый специальный центр обучения летного состава полетам на реактивных самолетах.
Под его руководством организуется подготовка к проведению 1 мая 1947 года первого в истории мировой авиации воздушного парада реактивных самолетов, явившегося полной неожиданностью для стран Запада. Летом того же года на авиационном празднике в Тушино летчики демонстрируют блестящее исполнение высшего группового пилотажа на реактивных истребителях. В 1947-1948 годах идет освоение новых самолетов - истребителя Ми Г-15 и реактивного бомбардировщика Ил-28. И вдруг неожиданность. В небе Забайкалья в конце 1948 года в сложных метеоусловиях терпит катастрофу пассажирский самолет с китайской делегацией. И.В.Сталин обрушивает гнев на главнокомандующего и начальника Главного штаба ВВС, которые лишаются своих постов. Для Константина Андреевича начинается тяжелый период опалы. Следует ряд должностей командующего воздушными армиями в Прикарпатье и Германии (1949-1951), воздушной обороной приграничной линии (1951 -1953), ПВО страны (1953-1954), Бакинским округом ПВО (1954-1957).
Только в январе 1957 года К.А.Вершинин вновь назначается главнокомандующим ВВС и в течение 13 лет руководит Военно-воздушными силами страны. За это время в ВВС были приняты на вооружение реактивные сверхзвуковые истрсбители3бомбардировщики, военно-транспортные самолеты и вертолеты второго и третьего поколения, заложены основы возрождения незаслуженно расформированной Н.С.Хрущевым в 1955 году штурмовой авиации.
При К.А.Вершинине фронтовая и дальняя авиация стала ракетоносной, вооруженной не только обычными, но и ядерными средствами поражения, а истребительная авиация оснащена новой системой автоматизированного управления. В 1959 году ему присвоено звание главного маршала авиации.
Многое было сделано К.А.Вершининым для развития тактики и оперативного искусства ВВС. Практически ежегодно проводились крупные авиационные учения, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия всех родов авиации с войсками, фронтом и ПВО страны в ходе фронтовых и воздушных операций. Так, в 1965 году на учении ВВС было проведено воздушное десантирование дивизии полного состава в ночных условиях с одновременной воздушной операцией по разгрому ВВС и ПВО условного противника.
Константина Андреевича Вершинина всегда отличал требовательный подход к планированию и проведению учений. При подготовке полетов детально рассматривается их график, большое внимание уделялось обеспечению безопасности, особенно когда на полигонах одновременно действовала авиация двух сторон. Как следствие, ни на одном учении шестидесятых годов, проводимом министром обороны и главнокомандующим ВВС, не произошло ни одного летного происшествия.
В этот период К.А.Вершининым проводилась большая работа по повышению живучести авиации на аэродромах, усилению противовоздушной обороны районов ее базирования. При этом главнокомандующий ВВС учитывал опыт локальных войн того времени - арабо-израильской и вьетнамской, ход которых им тщательно анализировался.
Серьезное внимание Константин Андреевич уделял вопросам оснащения ВВС новой техникой. Когда в 1969 году встал вопрос о принятии на вооружение одного из трех штурмовиков, разработанных конструкторскими бюро А.И.Микояна, А.С.Яковлева, П.О.Сухого, он, всесторонне проанализировав характеристики самолетов и учтя выводы специалистов, отдал предпочтение самолету ОКБ П.О.Сухого, что явилось, как показало будущее, правильным решением. И поныне штурмовики Су-25 успешно выполняют боевые задачи.
Необходимо отметить еще один важный аспект деятельности К.А.Вершинина на посту главнокомандующего ВВС. Именно он стал одним из организаторов освоения космоса. Много сил и энергии отдал делу подготовки космонавтов, руководил созданием специального центра обучения (будущего Центра подготовки космонавтов), лично подбирал лучших летчиков для предстоящих космических полетов.
Важнейшей чертой военной деятельности главного маршала авиации К.А.Вершинина было умение быстро ориентироваться в любой обстановке, находить правильное решение и создавать все условия для его быстрейшей реализации на практике. Жизнь Константина Андреевича является ярким примером патриотизма и честного служения Родине.
∗ Начальник оперативного управления - заместитель начальника Главного штаба ВВС в 1961 - 1971 гг., когда К.А.Вершинин возглавлял Военно-воздушные силы.
Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте