По Дарвину движущей силой эволюции является естественный отбор. То есть простые организмы постепенно превращаются в более сложные и хорошо приспособленные для жизни на Земле за счёт улучшения своего генофонда. Достигается это путём вымирания слабых и неспособных к адаптации существ. В живых же остаются те существа, у которых превалируют более совершенные качества.
Данная теория в настоящее время взята за основу и является доминирующей в науке. Однако не все с ней согласны. И до Дарвина, и после него было немало людей, которые придерживались совсем иных взглядов на развитие жизни на Земле. При этом альтернативы дарвинской эволюции не менее интересны и правдоподобны. В этом можно легко убедиться, ознакомившись с приведённым ниже материалом.
Чарлз Роберт Дарвин (1809-1882)
Древнегреческий философ Анаксимандр
(610-547 гг. до н. э.)
Анаксимандр являлся представителем милетской школы. Именно он первым сформулировал закон сохранения материи. Этот уважаемый в Греции человек высказывал мнение, что вначале Земля представляла собой бесформенную материю под названием апейрон. Впоследствии она приобрела форму, а растения и животные появились из почвы. Самыми же первыми были рыбы. Именно из них и возникли люди.
Арабский богослов Аль-Джахиз
(775-868 гг.)
Аль-Джахиз искренне считал, что жизнь создал Бог, и что именно по его воле существует всё живое на Земле. В то же время он полагал, что Всевышний дал только первоначальный толчок, а дальше существование развивалось в соответствии с природными факторами и борьбой за выживание. В результате этого живые существа изменялись и всё больше приспосабливались к окружающему миру. То есть взгляды арабского богослова в определённой степени совпадали с эволюцией Дарвина.
Шведский естествоиспытатель Карл Линней
(1707-1778 гг.)
Карл Линней до сих пор пользуется огромным уважением в Швеции. Он был членом Шведской и Парижской академий наук. Именно при его участии была создана латинская биномическая номенклатура и с её помощью были классифицированы тысячи видов животных и растений. Что же касается развития жизни на Земле, то шведский учёный полагал, что библейский потоп, описанный в Библии, был правдой.
Он считал, что всё живое было сотворено на огромном гористом острове, расположенном на экваторе. Со временем вода отступила, и животные распространились по планете. Затем наступил всемирный потоп, и все живые существа собрались на горе Арарат. А после потопа опять вернулись в свои места обитания. То есть в данном случае не было никакой эволюции и естественного отбора. Сложные живые организмы были созданы изначально и оставались в неизменном виде всё время.
Французский натуралист Жорж-Луи Леклерк
(1707-1788)
Жорж-Луи Леклерк полагал, что все живые организмы были созданы на Северном полюсе. Уже оттуда они распространились по всей планете. На его взгляд это было более правдоподобно, чем экватор или гора Арарат. В то же время французский учёный утверждал, что живые организмы со временем претерпевали изменения. Правда, происходило это не в результате естественного отбора, а под воздействием органических компонентов окружающей среды. Леклерк обозначил их как некие органические частицы, которые, попав в организм, трансформировали его.
Французский естествоиспытатель
Жан-Батист Ламарк (1744-1829 гг.)
Жан-Батист Ламарк был первым, кто попытался создать объясняющую всё теорию эволюции. Он обратил внимание на тот факт, что у живых существ есть органы, которые регулярно выполняют какие-то действия, а есть рудиментарные органы, которые давно утратили свои основные значения. Регулярно задействованные органы передаются потомству и постоянно развиваются. Именно на этом и основана эволюция. Данную гипотезу начали называть ламаркизмом .
Все эти альтернативы дарвинской эволюции были созданы до самого Дарвина, жившего в 1809-1882 гг. Однако уже после того, как теория Дарвина была официально признана, у неё появились оппоненты. Особенно это ярко проявилось в прошлом столетии, когда в науке появились такие понятия как гены, белки и молекула ДНК .
Английский этолог Ричард Докинз
(70-е годы XX века)
Ричард Докинз написал книги под названием "Эгоистичный ген" и "Расширенный фенотип". В своих трудах этот учёный заявил, что в организме каждый ген постоянно конкурирует с другими генами, то есть можно говорить о процессе выживания на генном уровне. Помимо этого гены вступают в противоречие с окружающей средой и другими живыми организмами. Именно в этой непрекращающейся борьбе и заключается эволюция.
Японский биолог Мотоо Кимура
(70-е годы XX века)
Мотоо Кимура создал нейтральную теорию молекулярной эволюции . Её основным постулатом является то, что некоторые изменения, происходящие в организмах в ходе эволюции, являются абсолютно нейтральными и никак не улучшают борьбу живой системы за существование. Отсюда возникают мутации, не имеющие ни недостатков, ни преимуществ. Однако они постоянно наблюдаются в любой популяции по причине генетического дрейфа. Поэтому можно утверждать, что организм никогда не является полностью результатом естественного отбора.
Американские палеонтологи Нильс Элдридж и Стивен Гулд
(70-е годы XX века)
Нильс Элдридж и Стивен Гулд выдвинули теорию прерывистого равновесия . По Дарвину процесс эволюции идёт медленно, а различные виды животных постепенно накапливают новые качества, чтобы затем перейти на новую, более сложную ступень эволюционного развития. Американцы же заявили, что жизнь в течение долгого времени остаётся стабильной, а затем, под действием определённых факторов, происходит скачок, и появляются совсем иные виды.
Это в какой-то мере объясняет массовое вымирание древних видов животных и появление совсем иных живых существ. Такие стремительные трансформации были зафиксированы на планете несколько раз. К примеру, динозавры жили десятки миллионов лет, никак при этом не меняясь, а затем стремительно вымерли, и их место заняли совсем иные виды и классы, кардинально отличающиеся от огромных ящуров.
Прерывистое равновесие многие учёные считают прекрасным дополнением теории Дарвина . Она великолепно вписывается в палеонтологическую историю Земли и многое объясняет. Однако не будем торопить события: наука постоянно развивается и совершаются новые открытия. Кто знает, может быть, в будущем появятся такие альтернативы дарвинской эволюции, которые полностью опровергнут научные выкладки почтенного метра. В результате этого окажется, что эволюция и естественный отбор представляют собой совсем иные процессы и не имеют ничего общего с теми, которые берутся за основу сейчас.
Ни одна другая научная теория не вызывает столько споров, как теория эволюции. Согласно недавнего опроса, только 15% людей верят, что homo sapiens эволюционировали случайно.
Поэтому и сегодня появляются все новые теории того, как развивалось и будет развиваться человечество. В нашем обзоре 10-ка самых популярных альтернативных теорий эволюции.
1. Интеллектуальный дизайн
Основателями теории интеллектуального дизайна являются американские математик и философ Виллиан Дембски и биохимик Майкл Бехом.
По их утверждению, некоторые вещи слишком сложные, чтобы эволюционировать случайно, поэтому вместо того, чтобы предполагать, что человек — это просто чуть более развитая обезьяна, стоит «начать искать небесный эквивалент Стива Джобса».
Другими словами, жизнь на Земле возникла в результате вмешательства некого высшего разума.
2. Морфический резонанс
В то время, как большинство стран мира спорит об эволюции в биологии, Руперт Шелдрейк решил взглянул на происхождение видов с точки зрения Вселенной.
Согласно его теории, с течением времени образуются невидимые морфические поля, которые содержат в себе коллективную память организмов и веществ, в том числе и звезд с галактиками. Это информационное поле влияет на последующее развитие похожих видов.
3.Христианская наука
Христианская наука — теория, в которой говорится, что Бог есть везде и все вокруг — его часть. Эта теория, как утверждала Мэри Бэкер Эдди, основана на содержащихся в Библии вечных истинах. Также эта теория заявляет, что ничего не существует, кроме духа, поэтому все вокруг — иллюзия.
4. Космические предки
Теория космических предков гласит, что Вселенная существовала всегда, и жизнь также всегда существовала в ней.
На Земле жизнь возникла, будучи занесенной микробами из космоса. В дальнейшем жизнь развивались, имитируя жизнь во Вселенной.
5. Древние Астронавты
Согласно теории разумного замысла или космического наследия, инопланетяне прибыли на Землю миллионы лет назад и специально зародили здесь жизнь. В качестве доказательств приводятся древние тексты, летающие тарелки, пирамиды, календарь майя и проч.
6. Прогрессивный креационизм
Общеизвестна история из книги Бытия о том, что Бог создал Землю за шесть дней, а на седьмой день отдыхал. Прогрессивные креационисты утверждают, что каждый из этих «дней» длился миллионы лет.
7. Прерывистое равновесие
Из всех теорий из данного перечня теория прерывистого равновесия является на сегодняшний день наиболее мейнстримовой. Как известно, все археологические находки свидетельствуют не о постепенной эволюции, а о внезапном появлении видов.
Теория прерывистого равновесия утверждает, что все виды пребывают в устойчивом равновесии, которые прерываются короткими периодами сильных изменений.
8. Теистический эволюционизм
Теистический эволюционизм — наука, которая больше всего объединила теорию Дарвина и создание человека Богом. Идея заключается в том, что Бог создал Вселенную и все в ней, только он создал все по научной теории.
Следовательно, эволюция является одним из божественных инструментов в его экспериментах с творением.
9. Саентология
Религия, которая была создана на основе созданной американским фантастом Роном Хаббардом системе верований, утверждает, что человеческое сознание прошло дорогу от птиц до ленивцев, а затем — обезьян и наконец-то людей.
Люди - продукт чужой расы, которая погибла в ядерной катастрофе миллионы лет назад, и их сознание переносилось из одного животного в другое, пока не попало в мозг человека. В качестве нагрузки о животных воспоминаний остались такие чувства, как нерешительность, зависть и зубная боль.
10. Креационизм
Креационизм утверждает, что все в Книге Бытия изложено абсолютно верно. В буквальном смысле: Бог создал Землю и все, что есть на ней в течение шести дней, что мы все произошли от Ноя и когда-то существовали гиганты
Кроме того, Земле только шесть тысяч лет, поэтому любые геологические и археологические данные — полная ерунда.
ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
РЕФЕРАТ
по дисциплине
«Концепции современного естествознания»
на тему:
«Альтернативные эволюционные теории: ламаркизм, катастрофизм,
сальтационизм.
Синтетическая теория эволюции»
Выполнила: студентка гр. Э-118
Яндубаева Галя
Проверила:
1. Альтернативные эволюционные теории
Ламаркизм
Первое целостное учение об эволюционном развитии живой природы, основные идеи которого были изложены Ж. Б. Ламарком в «Философии зоологии» (1809 г.).
В основе ламаркизма лежит представление о градации – внутреннем «стремлении к совершенствованию», присущем всему живому; действием этого фактора эволюции определяется развитие живой природы, постепенное, но неуклонное повышение организации живых существ – от простейших до самых совершенных. Результат градации – одновременное существование в природе организмов разной степени сложности, как бы образующих иерархическую лестницу существ. Градация легко прослеживается при сравнении представителей крупных систематических категорий организмов (например, классов) и на органах, имеющих первостепенное значение. Считая градацию отображением основной тенденции развития природы, насажденной «верховным творцом всего сущего», Ламарк пытался дать этому процессу и материалистическую трактовку: в ряде случаев он связывал усложнение организации с действием флюидов (например, теплорода, электричества), проникающих в организм из внешней среды. Другой фактор эволюции, по Ламарку, – постоянное влияние внешней среды, приводящее к нарушению правильной градации и обусловливающее формирование всего многообразия приспособлений организмов к окружающим условиям. Изменение среды – основная причина видообразования; пока среда неизменна, виды сохраняют постоянство; если в ней произошел сдвиг, виды изменяются. Ламарк сознательно разграничивал эти факторы эволюции, отмечая, что первому из них в организме соответствуют «способности постоянные», второму – «способности, подверженные изменению под влиянием обстоятельств».
Внешняя среда на растения и низших животных, лишенных дифференцированной нервной системы, действуют непосредственно, вызываю у них приспособительные изменения. Животные, обладающие нервной системой, испытывают косвенное влияние среды, их эволюционные преобразования осуществляются более сложным путем. Какая-нибудь значительная перемена во внешних условиях приводит к изменению потребностей животных, обитающих в данной местности. Изменение потребностей влечет за собой изменение привычек, направленных на удовлетворение этих потребностей. Изменение привычек ведет к усиленному употреблению одних органов и неупотреблению других. Чаще функционирующие органы усиливаются и развиваются, а неупотребляющиеся ослабевают и исчезают. Возникшие функционально-морфологические изменения передаются по наследству, потомству, усиливаясь из поколения в поколение. Таким образом, по Ламарку, ведущую роль в эволюционных преобразованиях организмов играет функция: изменение формы – следствие изменения функции. Положения об упражнении и неупражнении органов и о наследовании приобретенных признаков были возведены Ламарком в ранг универсальных законов эволюции. Несостоятельность обоих «законов» была доказана экспериментально уже в конце XIX века и особенно в начале XX века благодаря открытиям генетики. В позднейших трудах (1815, 1820 гг.) Ламарк в значительной мере сближает оба фактора эволюции. Он склонен рассматривать среду не только как силу, нарушающую прямолинейность градации, но и как основной фактор эволюции. Соответственно и происхождение главных ветвей родословного древа организмов он связывает с влиянием конкретных условий существования.
Обосновывая свое учение, Ламарк опирался на следующие факты:
наличие разновидностей, занимающих промежуточное положение между двумя видами;
трудности диагностики близких видов и наличие в природе множества «сомнительных видов»;
изменение видовых форм при переходе в иные экологические и географические условия;
случаи гибридизации, особенно межвидовой.
Важными доказательствами превращения видов Ламарк считал также обнаружение ископаемых форм, изменения животных при одомашнении и растений при введении в культуру. Развивая представления об эволюции, он пришел к выводу об отсутствии реальных границ между видами и к отрицанию самого существования видов. Наблюдаемые разрывы в естественном ряду органических форм (что дает возможность их классифицировать) – это только кажущиеся нарушения единой непрерывной цепи организмов, объясняющиеся неполнотой наших знаний. Природа, по его мнению, представляет собой непрерывный ряд изменяющихся индивидуумов, а систематики лишь искусственно, ради удобства классификация, разбивают этот ряд на отдельные систематические группы. Подобное представление о текучести видовых форм стояло в логической связи с трактовкой развития как процесса, лишенного каких бы то ни было перерывов и скачков (так называемый плоский эволюционизм). Такому пониманию эволюции соответствовало отрицание естественного вымирания видов: ископаемые формы, по Ламарку, не вымерли, а, изменившись, продолжают существовать в обличье современных видов. Существование самых низших организмов, как бы противоречащее идее градации, объясняется их постоянным самозарождением из неживой материи. Согласно Ламарку, эволюционные изменения обычно не удается непосредственно наблюдать в природе лишь потому, что они совершаются очень медленно и несоизмеримы с относительной краткостью человеческой жизни.
Ламарк распространил принцип эволюции и на происхождение человека, хотя в условиях господствовавшего креационизма был вынужден маскировать свои убеждения. Он считал, что человек произошел от обезьян. К числу факторов становления человека он относил переход к прямохождению и возникновение речи. Ламарк подходил исторически и к высшим проявлениям жизнедеятельности – сознанию и психике человека, связывая их возникновение с эволюцией нервной системы и ее высшего отдела – головного мозга.
Не дав объяснения органической целесообразности и не вскрыв истинной причины эволюционного развития, Ламарк впервые провозгласил принцип эволюции всеобщим законом живой природы. Бросив смелый вызов господствовавшим в то время представлениям о постоянстве видов, он одним из первых сделал проблему эволюции предметом специального изучения, особым направлением биологических исследований. Вот почему Ламарк заслужил высокую оценку классиков марксизма.
Ламаркизм не получил признания у современников и после смерти его создателя был предан забвению. Возрождение ламаркизма в форме неоламаркизма произошло в последнее трети XIX века как реакция на распространение дарвинизма.
— Ну и где ты? – Я стал проявлять нетерпение.
— Погоди, — отозвался Жорик каким-то странно глухим и гулким голосом. – Послушай сначала о моем открытии.
— А прийти сюда и рассказать нельзя?
— В общем, — пропустив вопрос мимо ушей, начал Жорик, — как ты знаешь, я долго бился над альтернативной теорией эволюции, которая утверждает, что мы произошли вовсе не от обезьян.
— Да, слышал такой бред.
— Думаешь, бред?
Хитреца проскользнула в голосе Жорика, правда, привычную интонацию скрадывал все тот же странный тембр – может, акустика соседней комнаты похожа по звуковым особенностям на глубокую пещеру? Тогда очень странно: к чему конструкторам подобные выверты и трудности?
— Так в чем все-таки дело? – немного поторопил я загадочного приятеля.
— Дело в том, что я обнаружил ошибку в этой альтернативной теории. Обезьяна – всего лишь одна из стадий, а стадий таковых насчитывается… немало, скажу тебе.
— Помнишь динозавров? – вдруг спросил Жорик.
— Э-э… да. И что? Люди произошли от них?
— Хм. Очень интересно.
— Именно! И-мен-но! Динозавры, мой друг, это и есть люди.
На столе стоял графин с ананасовым соком; я налил его в стакан, что находился здесь же, и этим самым соком поперхнулся.
— Кхе-кхе. А можно без попыток шокировать меня? Я чуть жизни не лишился от твоей шутки.
— Я не шутил, — серьезно, даже сверхсерьезно отозвался Жорик, — в чем скоро убедишься. Динозавры, говорю тебе, — те же люди, только подвергнувшиеся радиоактивному излучению.
Я хихикнул.
— У них была Мировая война с применением ядерного оружия?
— Зря смеешься, — тон Жорика из крайне серьезного сделался морозным до жути.
Я поневоле прислушался.
— Кое-кто выдвинул теорию, что жизнь на Земле обязана своим существованием клеткам из космоса – раз, и радиоактивному излучению от звезд – два. Первое зародило жизнь, как сперматозоид и яйцеклетка творят нового человека, а второе позволило созданному развиваться. Эволюционировать.
— Ну да. Такое вот мое ви дение.
— И на чем оно основано?
Жорик внезапно замялся. Неужели у него нет доказательств? Не может быть. Не поверю, чтобы у педанта Жорика, да вдруг не было задокументированных объяснений. В конце концов, он-то и утверждал, что доказательства есть. Зачем бы ему звать меня к себе, выкладывать как на духу целую странную и маловероятную теорию с некой неясной целью, а потом, просто и бессмысленно, обрывать разговор?
— Если я тебя попрошу… – наконец заговорил Жорик неуверенным тоном. Прокашлялся и попробовал заново: — Если попрошу позвонить спасателям, ты это нормально воспримешь?
— Нормально. Мало ли на свете сумасшедших с их безумными открытиями, — честно ответил я.
И чего только приперся? Надо же понимать, к кому иду: мне еще с младших классов школы была прекрасно известна эксцентричность умного, но, пользуясь расхожим выражением, «не от мира сего» Жорика.
Я некоторое время обдумывал просьбу.
— Ну? – поторопил жалостливо Жорик.
— Ладно. Хорошо. Но мне нужны объяснения.
— Фух-х, — с явным облегчением выдохнул Жорик – мне почудилось, что громогласно, будто кит. – Короче… не забыл еще тот состав, с которым я экспериментировал пару недель назад?
— Мутаген? Или как его?..
— Да-да, ретроактивный мутаген.
— Он оказался вовсе не ретроактивным! Пожалуй, футуроактивным. Впрочем…
Я уж и не знал, что думать, поэтому просто ждал продолжения.
— Зайди на мунитку ко мне в комнату. Если не боишься, конечно.
— Хех, — кратко засмеялся я, хотя если быть честным, с большой долей сомнения, учитывая, что мне наговорил приятель.
Мало ли чем он там занимается в своей комнатушке? Давно спятил, наверное, и заманивает в ловушку…
«Хорош, не дури», — одернул я сам себя.
— Сейчас зайду, — произнес как можно спокойнее – вроде бы удалось. И прибавил: — В двух словах только: что случилось? И какова причина?
— Что случилось, ты увидишь собственными глазами. А причина та же, что превратила людей в динозавров. Да-да! Мне неизвестен источник, но произошла мутация, возможно, последовал мощнейший выброс звездной радиации, возможно, разразилась Третья – или Четвертая, Десятая, Тридцатая! – мировая война, однако в итоге люди оказались заражены. Опять же мне неведомо, сколько минуло с той поры времени, но из-за катаклизма и возникли динозавры. Бытие циклично, не забыл?
— Слышал подобное мнение, — теперь уж с некоторой опаской согласился я.
— И на отрезке цикла пространства-времени или цикла, входящего во множество всех циклов Вселенной, люди превращаются в динозавров, вымирают, оставляют скелеты, которые находим мы, в дальнейшем эволюционирующие – а вернее, мутирующие – до динозавров, чтобы те вновь зациклили реальность… Понял?
— Э. Кхм. Да.
— Не исключено наличие у динозавров оружия, сложнейшей техники и экстрасенсорных способностей, при их-то огромном мозге.
— Но размер мозга прямо не пропорционален его мощности.
— Знаю, знаю, знаю! – отмахнулся Жорик. – Только динозаврам этого не говори. Ребята прожили как надсущества, полубоги либо почти что космические сущности на нашей старушке Земле 130 миллионов лет и дали возможность жить нам! Естественно, после того как мы породили их.
— Все очень сложно.
— Все просто циклично!
— А скелеты откуда?
— Динозавровые?
— Да. В земле. Все эти громадные кости диплодоков, бронтозавров, тираннозавров… И ихтиозавры в морях… Птеродактили и птеранодоны в небе… Ну, и прочие.
— Думаю, это след. Улика, чье назначение – с помощью первоисточника рассказать нам о существовании динозавров. Чтобы мы не забыли о них до наступления повтора в следующем цикле.
— В смысле, динозавры умерли специально, дабы убедить нас? Не больно-то умно для существ со сверхразумом и пси-способностями.
— Тут не могу ответить определенно. Может, скелеты искусственные, а может, это останки ящеров посланцев-добровольцев или защитников, сражавшихся с угрозой из космоса…
— Про астероид не забудь.
— В точку! То, что породило жизнь, способно ее и отнять. Есть и другие версии: динозавры, научившись путешествовать в межзвездном пространстве – своими ли силами, на кораблях ли, или как-то еще, — покинули планету, но кто-то по собственной воле остался…
— Из ностальгии?
— Вроде того. Либо вместо планетарной охраны. Или вот такая интерпретация…
— Ладно-ладно, понял.
— …По моему представлению, — упорно не желал останавливаться Жорик, — динозавры – плод мутагенного скрещивания. Кого? Гомо сапиенса – или, быть может, гомо супериора! – с животным. «Складываем» человека и ящерицу и получаем игуанодона; человека и птицу – птерозавра; человека, ящерицу и предка коровы – трицератопса. А маменшизавр получится, вероятнее всего, из собственно мутанта (ящера) и нашего родного гомо…
— Стоп-стоп-стоп. Ни слова о динозаврах, иначе мы никогда не подберемся к сути.
— А. Да. Хорошо.
— Ну-у… для начала зайди в мою комнату.
— Уф. О’Кей.
Я допил сок, поставил стакан на стеклянный столик, подошел к маленькой, сделанной из металла двери и открыл ее. Даже не задумываясь, что увижу внутри. Стоило ли? Без разницы: действительность превзошла любые ожидания.
До сих пор удивляюсь, как я, несмотря даже на маячившую на грани сознания ужасную и поражающую фантастичностью догадку, не хлопнулся в обморок.
Посреди помещения загородной лаборатории, один на один с окружающими здание на многие километры полянами и лесами, пробив масштабные, а то и колоссальные дыры в потолке и стенах, разрушив часть примыкающих комнат и жилых пространств, стояло небольшое – поскольку было молодым – создание. Небольшое и молодое для своего рода, безусловно; для нас же – древний гигант и чудовище.
— Привет, — не открывая пасти, стеснительно телепатировал маменшизавр, в точности такой, какими рисуют их в энциклопедиях и учебниках: серовато-коричневая кожа, совсем невеликая по размерам голова на длинной шее, длинный же хвост, вытянутое туловище и короткие толстые лапы с грубыми когтями.
Я нервно сглотнул, разглядывая свисающие с боков чудовища обрывки лабораторного халата – едва заметные пятнышки белого на многометровой, жутко смотрящейся громадине.
— Непривычные ощущения, да, — словно прочитав… нет, судя по всему, взаправду увидев мои мысли, «откликнулся» динозавр. – Зато очки больше не нужны: зрение офигительное!
Быстро представив, что сделают с этаким загородным гостем спасатели, службы правопорядка или кто угодно, отвечающий за порядок в стране и городе, а одновременно получив немое, но весьма эмоциональное согласие из расширенного сознания поменявшегося друга, я решил для начала позвонить другим людям.
В «Гринпис», конечно!
Григорий Неделько (Москва)
Восприятие дарвиновских идеи учеными сильно варьировалось как в разных странах, так и в пределах одной страны. Доказательства долгой эволюционной истории происхождения от общих предков и от простейших форм жизни были приняты повсеместно, однако многие ученые отрицали, что именно цепь естественного отбора была основной причиной изменений. В Англии Томас Гексли, а затем и Джордж Романс горячо отстаивали естественный отбор. Альфред Рассел Уоллес, открывший принцип естественного отбора независимо от Дарвина, полагал, что этим нельзя объяснить способность человека мыслить. Лайель находил, что Дарвин значение отбора преувеличивает, а такие видные ученые, как Ричард Оуэн, Адам Седжвик и лорд Кельвин, эту идею отвергали. Герберт Спенсер, видный популяризатор и защитник теории эволюции, был ламаркистом.
В Америке гарвардский натуралист Аса Грей отстаивал идеи отбора, хотя и полагал, что причиной изменений может быть провиденциальный замысел. А весьма влиятельный редактор журнала «Американский натуралист» Е. Д. Коуп был ведущим представителем неоламаркизма. Гарвардский ученый Луи Агассис был ярым антидарвинистом и приверженцем той формы философского идеализма, которая считала, что за творением стоит разум. Автор сравнительного исследования откликов ученых на дарвиновскую теорию приходит к выводу, что «к концу столетия среди американских ученых было, видимо, больше неоламаркистов, чем дарвинистов»79. Во Франции поначалу биологи приняли взгляды Дарвина достаточно прохладно, но затем он получил поддержку со стороны антиклерикального движения. Как и в других странах, где церковные власти критиковали Дарвина, некоторые ученые поддерживали его отчасти из-за того, что хотели отстоять независимость своей молодой профессиональной группы от церковного вмешательства. В Германии Эрнст Геккель сочетал ламаркизм с материалистической философией.
Мы определим дарвинизм как убеждение в том, что естественный отбор вариаций является основным (хотя и не единственным) источником эволюционных изменений. Почему же многие ученые в конце столетия отстаивали взгляды, альтернативные дарвинизму?
Во-первых, на научном уровне в дарвинизме существовал ряд неразрешимых проблем. Некоторые физиологические структуры, похоже, не несут никакой полезной нагрузки, а ранние стадии отдельных эволюционных изменений, видимо, не связаны с адаптивной функцией. По-прежнему отсутствовали разработанные теории, объясняющие появление и наследование вариаций, и многие ученые пытались найти альтернативные гипотезы. Однако ламаркистам не удалось создать надежной теории наследования, которая могла бы объяснить, каким образом физиологические перемены, происходящие на протяжении жизни организма, могут наследоваться его потомками. Некоторые представители биологии развития полагали, что формирование эмбриона (онтогенез) повторяет историю видов (филогенез). Считалось, что в растущем организме воплощается некая остаточная память о тех стадиях развития, через которые прошли его предки. Но это была лишь неясная аналогия, а не надежная теория.
Во-вторых, многие представители биологии развития признавали, что рост организма - это развертывание внутренне заложенного плана. Такие представления часто сочетались с идеей, что эволюция различных видов происходит параллельно благодаря силам, возникающим в самих организмах (ортогенез). В поисках порядка в природе биологи обнаружили тенденцию к линейному развитию, причиной которого они отстаивали внутреннюю предрасположенность организма к изменению в определенном направлении, даже если это ведет слишком далеко и приводит к возникновению неадаптивных черт (или к вымиранию), что, по их мнению, невозможно объяснить принципом отбора. Биологи, разделявшие эти взгляды, обычно находились под влиянием идеалистической философии, которая занимала сильные позиции в Англии и еще более в Германии. Идеализм считает, что в основе всех структур материального мира лежат единые организующие схемы или архетипы. Некоторые идеалисты утверждали, что такими основополагающими формами являются идеи, существующие в сознании Бога, однако далеко не все идеалисты были теистами81.
В-третьих, философские допущения ламаркизма казались более приемлемыми, чем дарвиновские. Вместо безжалостного процесса конкурентной борьбы и внешнего отбора, производимого средой обитания, ламаркисты были уверены, что внутренние творческие силы организмов играют роль в их эволюционной истории (либо с помощью умственной деятельности, либо посредством положительных изменений физиологии в ответ на требования окружающей среды). Таким образом, ламаркизм подтверждал веру в то, что эволюция носит направленный и прогрессивный характер, в отличие от непредсказуемости вариаций и случайного характера отбора в дарвиновской теории. Даже у тех, кто придерживался теистических убеждений, могло сохраняться ощущение цели. Внутренние склонности организмов могли отражать различные формы божественного замысла. В любом случае, ламаркизм был менее радикальным разрывом с прежними философскими и религиозными предположениями, чем дарвинизм.
В-четвертых, социальные аспекты ламаркизма были значительно оптимистичнее дарвиновских. Если выбор человеческого поведения влияет на наследуемое эволюционное будущее, то возможность быстрого усовершенствования человечества открывает радужные перспективы для общественных перемен (именно по этой причине советские власти дали свое благословение Лысенко, когда в 1940-х гг. он пытался возродить ламаркизм). Конечно, ламаркизм не мог служить руководством в вопросе о том, к каким именно биологическим изменениям необходимо стремиться и какие перемены в культуре могут их сопровождать. Спенсер был горячим сторонником частного предпринимательства, тогда как Геккель придерживался социалистических взглядов. Различие между биологической и культурной эволюцией не было подвергнуто соответствующему критическому анализу.
Попытки подтвердить ламаркизм лабораторными экспериментами привели к сомнительным или неоднозначным результатам, тогда как дарвинизм зачастую мог предложить объяснение полученных данных. Различие между генетическим устройством (генотип) и физическим обликом (фенотип) признавалось лишь постепенно. Получило признание и представление об одностороннем потоке информации от генов к растущему организму. На научном уровне дарвиновская революция в XIX столетии еще не была завершена, и лишь генетика Менделя предложила надежную теорию наследования вариаций. В конце концов эволюция стала рассматриваться как изменение относительной частоты генов в популяциях, однако «популяционное мышление» представляло собой огромный сдвиг в понятийной структуре, который происходил достаточно медленно. Синтез популяционной генетики и теории эволюции был осуществлен лишь в 1930-х гг. С открытием ДНК в 1950-х гг. и последующим развитием молекулярной биологии эволюционная теория усовершенствовалась и вышла за пределы дарвиновских идей (см. главу 9).